ГЧ [Генератор чудес] - Юрий Долгушин

Вот и все…

Лишь мгновение длилась страшная легкость покоя. Уже в следующий миг пустота начала заполняться. На смену ушедшему из темных тайников памяти вышло то, что стояло на очереди. Перед мысленным взором Николая возникли неразгаданные таинственные знаки:

ГЛАВА ШЕСТАЯ

РИДАН ПРЕДЪЯВЛЯЕТ ВЕЩЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА

— Как дела, товарищи? Можно поздравить с успехом?

Четверо сотрудников лаборатории встречают Ридана улыбками. Пятый жмет руку профессора с серьезным, пожалуй, даже мрачноватым видом. Это дело характера. Одних победа делает веселыми, другие, наоборот, становятся сдержанными и торжественными.

— Вот смотрите, Константин Александрович!

Ридан склоняется над клеткой и внимательно рассматривает стоящую в ней собаку. Та отвечает таким же внимательным взглядом и осторожно помахивает хвостом. Собака — как собака. Только на голове виднеется кольцевой шрам, почти заросший шерстью. Ридан открывает дверку и, лаская собаку, ощупывает шрам — след операции.

— Ну, Жучка, как вы себя чувствуете? Можете выйти погулять.

Он вынимает из кармана халата горсть мелких сухариков, дает животному понюхать, съесть несколько штук; потом бросает один сухарик подальше, другой подкидывает вверх. И все следит за собакой, за ее движениями.

Наконец он с довольным видом оглядывает сотрудников.

— Здорова ведь? Как полагаете, Андрей Андреич?

— Здорова, — отвечает мрачный. — Двадцать шесть дней после операции. Вот посмотрите, это номер сто восьмой. — Он протягивает Ридану книгу, где записаны ежедневные наблюдения за собакой: вес, температура, количество съеденной пищи и т.д.

— Не хочу никаких записей. Здорова — и прекрасно. Сколько у вас вот таких «жучек» получилось?

— Сейчас десять, — отвечает один из молодых аспирантов. Другой добавляет уверенно:

— Теперь все будут такие!

Ридан решительно поднимается.

— Ну, спасибо, друзья. Значит, техника операции освоена. Что ж, давайте приступим к опыту.

Через час они начали этот замечательный опыт, которому суждено было прогреметь на весь медицинский мир. Сложная операция, блестяще разработанная сотрудниками института, состояла в том, чтобы проникнуть в глубь мозга животного. Нужно было вскрыть череп, обнаружить большие полушария и приподнять мозг так, чтобы обнаружилось самое основание его — «серый бугор» и гипофиз. Потом снова уложить полушария на свое место и заживить нанесенные раны.

Первые попытки произвести такую операцию казались безнадежными. Животные погибали. В лучшем случае они жили несколько дней, парализованные или утратившие какие-нибудь жизненно важные функции. Но люди не сдавались. Они искали причины тяжелых поражений и устраняли их. Точное знание анатомии, искусство оператора, изобретательность физиолога, техника — все было мобилизовано. Животные стали выздоравливать. Наконец появились «жучки», которые даже не болели после операции. Это было то, чего ждал Ридан. Теперь он приступил к задуманному опыту.

Собака, усыпленная эфиром, положена на операционный стол. Специальные зажимы схватывают и фиксируют в определенном положении ее голову.

Люди в халатах и масках действуют быстро и точно. Каждый хорошо знает свою роль.

Разрез кожи на голове. С левой стороны обнажается череп. Теперь на голову опускается блестящий никелем прибор. Включается ток, и внутренняя часть прибора начинает медленно поворачиваться. Жужжит колесико циркулярной электропилы, вырезая овальное отверстие в черепе.

Извлечена жидкость, заполняющая свободные полости мозга. От этого мозг сокращается в объеме и начинает отставать от черепа, как ядро высыхающего ореха от скорлупы.

Наркотизатор переворачивает голову собаки затылком вниз. Мозг отделяется от своего ложа. Небольшой нажим тупым инструментом — и обнажается серая бугристая поверхность, пронизанная пульсирующими сосудами; в самой глубине зияющего тайника мозга темнеет гипофиз — маленькая железа, регулирующая рост животного и выполняющая много других еще неведомых функций.

— Готово!

Ридан тоже готов. У него в руке пинцет, сжимающий маленький, величиной с горошину, стеклянный шарик. Туда, в раскрытую щель мозга, в небольшое углубление у «серого бугра», около гипофиза, профессор кладет свой шарик.

— Есть, опускайте, — говорит он. Крышка черепа осторожно закрывается.

Операция закончена. Зашита кожа на голове. Шарик остается в мозгу.

Собака переносится в другую комнату: тут она проснется от наркоза. Тут будет есть, пить, ждать своей судьбы.

На операционный стол кладут другую собаку, потом третью… На десятой работа заканчивается. Пяти из них заложены стеклянные шарики в область «серого бугра», пяти другим ничего не заложено, только приподнят и снова опущен на место мозг. Эти пять — контрольные. Теперь будет видно, как отразится на здоровье собак раздражение, вызываемое давлением стеклянного шарика в одном пункте центральной нервной системы. Контрольные покажут, какие явления будут вызваны самим хирургическим вмешательством.

В соседней лаборатории тоже кипит работа.

Тут собака выступает в роли пациента зубного врача. Бормашина, шелестя, просверливает дупло в совершенно здоровом зубе. Нерв обнажен. Туда вкладывают ватку, смоченную каплей формалина, потом заделывают дупло цементом. Собаки идут конвейером. Разница только в том, что одной закладывают в зуб формалин, другой — кротоновое масло, третьей — мозговую ткань, четвертой — мышьяк, пятой — дифтерийный токсин, шестой — токсин столбняка.

Некоторое время у собак болят зубы. Это видно. Заложенное вещество раздражает нерв. Потом боль проходит. Еще через некоторое время поврежденный зуб вырывают. Собаки здоровы. Теперь остается следить и ждать.

Одну за другой Ридан обходит еще ряд лабораторий. В каждой из них группа научных сотрудников возится над животными. Операции самые разнообразные: одни замораживают отдельные участки мозга, другие обнажают нервы в разных частях тела, перерезают их или подтравливают какими-то веществами.

Все эти разнообразные эксперименты подчинены единой цели. Объект операций — нервы, нервная система. Почти весь институт работает над нервами. Это Ридан проверяет гениальную догадку, которая возникла на основании множества как будто случайных, разрозненных наблюдений. Если догадка окажется правильной, она произведет переворот в медицине.

Наступают дни ожидания. Все операции закончены. Люди следят за животными, осматривают, ощупывают их, тщательно записывают в дневники свои наблюдения, спорят. Энтузиасты уже склонны находить подтверждение идеи. Скептики охлаждают их пыл и находят другие объяснения. Ридан ценит и тех и других. В нем самом сочетаются оба эти типа научных работников.